Недавно общественность потрясла трагедия. 14-летняя девочка из Балашихи «заказала» свою мать за 350 тысяч рублей. Ей хотелось жить со своим юным возлюбленным, а в доме лежало 3,5 миллиона наличных... В свершившемся, конечно, по традиции обвинили жертву, то есть мать, школу и либеральные ценности.
В связи с этим читатели попросили меня высказаться о том, как часто происходят подобные случаи и кто в этом всем виноват на самом деле. Что же, давайте разбираться.
Начнем с того, что несмотря на то, что преступления, совершенные детьми и подростками, вызывают большой общественный резонанс, и кажутся чудовищными, их не так уж мало. Если говорить о статистике 2012 года, то за это время было раскрыто
7761 преступление, совершенное несовершеннолетними. Более половины этих преступлений было совершено группой. При этом статистика по видам преступлений такова: 56,8 процента — хищения и кражи, 11,9 процента — связанные с наркотиками, 9,2 процента — автоугоны, 3,5 процента — изнасилования и насильственные действия, 1,6 процента — убийства.
Много это или мало по сравнению с СССР, когда никакими капиталистическими идеалами и не пахло, сказать сложно – ведь население страны тогда тоже было больше. Но сухие цифры таковы: число несовершеннолетних, совершивших преступления в 1961, 1962, 1963, 1964 годах, достигло 39917, 56102, 77316, 98808 человек соответственно.
Это, кстати, один из благоприятных периодов – вспышки подростковой преступности отмечались также в 20-е и 40-е годы, ставшие роковыми для всего общества вообще и для детей в частности. Много говорили о проблеме детской беспризорности и в конце 90-х.
Очень способствовала детской преступности беспризорность – потерявшие родителей дети болтались по улицам, сбивались в стаи и совершали правонарушения, чтобы хоть как-то выживать. С другой стороны, есть ряд преступлений, которые никак, кроме как склонностью к садизму, не объяснишь. Процент таких преступление остается во все времена плюс/минус одинаковым, как и процент взрослых серийных убийц. Какое-то время поведение таких детей исследовали и назначали им соответствующее лечение. Сейчас у меня нет уверенности в том, что такая работа ведется. С малолетними преступниками, не достигшими возраста уголовной ответственности просто не понятно, что делать.
Достоверно известно, что в СССР было расстреляно за жестокие преступления всего два подростка: это 16-летний Владимир Винничевский или 15-летний Аркадий Нейланд. При этом ходили упорные слухи о том, что на самом деле лиц, к которым применялась смертная казнь, было больше. То тут, то там, всплывают свидетельства о расстреле каких-то других подростков. Довольно долго по интернету ходила история и о расстрелянной за 11 убийств Ленинградской девочке. Потом выяснилось, что это фальшивка, но многие поверили.
В целом в обществе время от времени озвучивается «гуманная» идея вернуть смертную казнь вообще. И для детей-монстров в том числе. Однако тема это настолько дискуссионная, что для того, чтобы обсудить все аргументы, не хватит не только поста, но и жизни. А пока стоит подумать не только о том, как за жестокие преступления наказывать, но и как их предотвратить.
С моей точки зрения, на рост количества таких преступлений влияют четыре фактора.
- безнаказанность
- бесконтрольные группы подростков
- страх перед психиатрической помощью
- беспризорность
Смотрите, совершить убийство далеко не так просто, и не каждый человек на это решится, даже в состоянии обороны. Чтобы совершить серьезное правонарушение, нужно сначала потренироваться на чем-то мелком. И если на данном этапе подросток не получает наказания, то он звереет о безнаказанности. В основном, если почитать дела, то мы так или иначе упремся в прошлую безнаказанность.
Как уже было сказано, больше половины преступлений совершают не подростки сами по себе, а подростковые банды. Но, думаю, и среди тех подростков, которых взяли поодиночке, многие попали в дурное окружение. Так что здесь стоит посмотреть в сторону профилактической работы с группами подростков. Это помогло бы снизить подростковую преступность больше чем наполовину.
Важную роль в профилактике жестоких и неожиданных преступлений и со стороны взрослых, и со стороны детей, играет своевременное обнаружение диагнозов. Причем довести эту мысль до обывателя очень сложно. Например, когда гремело громкое дело о матери, заморозившей детей в сугробе, то стало ясно, что речь идет о несохранном, психически больном человеке. Об этом свидетельствовали и соседи. Однако дети остались с матерью, и окружающие реагировали на это спокойно. У нас пока слюна изо рта не капает – ты не болен. Все боятся, шифруются, запускают патологические процессы, а потом случается страшное. С психиатрической помощью детям у нас вообще беда, особенно в регионах, никто ничего не знает, да и многие родители отрицают диагнозы из последних сил, а зря.
Что же касается беспризорности, то тут все сложнее. Казалось бы, 20-е годы – тут все понятно, откуда беспризорность. Голод, разруха, гражданская война. 40-е тоже очевидно. 90-е – те же процессы. Но сейчас-то что происходит, почему в благополучных семьях происходит такое? Мне кажется, тут следует ввести понятие благополучной беспризорности. Речь идет о тех случаях, когда взрослые увлечены своим социальным положением и зарабатыванием денег. В результате семья выглядит очень благополучной, а дети предоставлены сами себе. Они те же беспризорники, но в роскошных интерьерах.
Как по-вашему, что нужно сделать, чтобы снизить детскую преступность?
